Я
вспомнила про один очень хороший стих. Решила его выучить и ходу его изучения нашла новый перевод и оригинал. И я не понимаю почему они так сильно отличаются. Но мне все равно нравится.
P.S. на рабочем экране текст читаем лучше чем на домашнем.
Кубла-хан
В переводе Дмитрия Северова В переводе Бальмонта Оригинал
В стране Ксанад благословенной В стране Ксанад благословенной IN Xanadu did Kubla Khan
Дворец построил Кубла Хан, Дворец построил Кубла Хан, A stately pleasure-dome decree:
Где Альф бежит, поток священный, Где Альф бежит, поток священный, Where Alph, the sacred river, ran
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный, Сквозь мглу пещер гигантских, пенный, Through caverns measureless to man
Впадает в сонный океан. Впадает в сонный океан. Down to a sunless sea.
So twice five miles of fertile ground
На десять миль оградой башен На десять миль оградой стен и башен With walls and towers were girdled round
Оазис славный окружен, Оазис плодородный окружен, And there were gardens bright with sinuous rills
Садами чудными украшен. Садами и ручьями он украшен. Where blossom'd many an incense-bearing tree;
И фимиам струит сквозь сон, В нем фимиам цветы струят сквозь сон, And here were forests ancient as the hills,
И древний лес, молчит печален, И древний лес, роскошен и печален, Enfolding sunny spots of greenery.
Блистает мрачностью прогалин. Блистает там воздушностью прогалин.
читать дальше
But O, that deep romantic chasm which slanted
Но между кедров, в тишине, Но между кедров, полных тишиной, Down the green hill athwart a cedarn cover!
Расщелина явилась мне. Расщелина по склону ниспадала. A savage place! as holy and enchanted
И никогда под бледною луной О, никогда под бледною луной As e'er beneath a waning moon was haunted
Так пышен не был тот уют лесной, Так пышен не был тот уют лесной,
By woman wailing for her demon-lover!
И дева там о демоне рыдала. Где женщина о демоне рыдала. And from this chasm, with ceaseless turmoil seething,
Пленительное место! Из него, Пленительное место! Из него, As if this earth in fast thick pants were breathing,
В кипенье беспрерывного волненья, В кипенье беспрерывного волненья, A mighty fountain momently was forced;
Земля, как бы не в силах своего Земля, как бы не в силах своего Amid whose swift half-intermitted burst
Сдержать неумолимого мученья, Сдержать неумолимого мученья, Huge fragments vaulted like rebounding hail,
Роняла глыбы, точно звенья Роняла вниз обломки, точно звенья Or chaffy grain beneath the thresher's flail:
Тяжелой цепи: между скал, Тяжелой цепи: между этих скал, And 'mid these dancing rocks at once and ever
Где камень с камнем бешено плясал, Где камень с камнем бешено плясал, It flung up momently the sacred river.
Рождалося внезапное теченье, Рождалося внезапное теченье, Five miles meandering with a mazy motion
Поток священный быстро воды мчал, Поток священный быстро воды мчал, Through wood and dale the sacred river ran,
И на пять миль, изгибами излучин, И на пять миль, изгибами излучин, Then reach'd the caverns measureless to man,
Поток бежал, пронзив лесной туман, Поток бежал, пронзив лесной туман, And sank in tumult to a lifeless ocean:
И вдруг, как бы усилием замучен, И вдруг, как бы усилием замучен, And 'mid this tumult Kubla heard from far
Сквозь мглу пещер, где мрак от влаги звучен, Сквозь мглу пещер, где мрак от влаги звучен, Ancestral voices prophesying war!
В безжизненный впадает океан. В безжизненный впадал он океан.
И из пещер, где человек не мерял И из пещер, где человек не мерял The shadow of the dome of pleasure
Ни призрачный объем, ни глубину, Ни призрачный объем, ни глубину, Floated midway on the waves;
Рождались крики: вняв им, Кубла верил, Рождались крики: вняв им, Кубла верил, Where was heard the mingled measure
Что возвещают праотцы войну. Что возвещают праотцы войну. From the fountain and the caves.
It was a miracle of rare device,
И тень чертогов наслажденья И тень чертогов наслажденья A sunny pleasure-dome with caves of ice!
Плыла по глади влажных сфер, Плыла по глади влажных сфер,
И стройный гул вставал от пенья, И стройный гул вставал от пенья, A damsel with a dulcimer
И странно-слитен был размер И странно-слитен был размер In a vision once I saw:
В напеве влаги тех пещер. В напеве влаги и пещер. It was an Abyssinian maid,
Какое странное виденье -- Какое странное виденье -- And on her dulcimer she play'd,
Дворец любви и наслажденья Дворец любви и наслажденья Singing of Mount Abora.
Меж вечных льдов и влажных сфер. Меж вечных льдов и влажных сфер. Could I revive within me,
Her symphony and song,
И стройно-звучные напевы Стройно-звучные напевы To such a deep delight 'twould win me,
Услышал я тогда во сне, Раз услышал я во сне, That with music loud and long,
Той абиссинской нежной девы, Абиссинской нежной девы, I would build that dome in air,
Так чудно певшей в тишине, Певшей в ясной тишине,
Под созвучья гуслей сонных, That sunny dome! those caves of ice!
Под звуки нежных гуслей сонных, Многопевных, многозвонных, And all who heard should see them there,
Многонапевных, многозвонных, Ливших зов струны к струне. And all should cry, Beware! Beware!
Нам ливших зов струна к струне. О, когда б я вспомнил взоры His flashing eyes, his floating hair!
О, как милы мне эти взоры Девы, певшей мне во сне Weave a circle round him thrice,
Той девы, певшей в тишине Горе святой Аборы, And close your eyes with holy dread,
О горе присвятой Аборы, Дух мой вспыхнул бы в огне, For he on honey-dew hath fed,
Дух мой воспыхнул бы в огне. Все возможно было б мне. And drunk the milk of Paradise.
В полнозвучные размеры
И в полнозвучные размеры Заключить тогда б я мог
Я заключить тогда бы мог Эти льдистые пещеры,
Все эти льдистые пещеры, Этот солнечный чертог
Весь этот солнечный чертог.
Их все бы ясно увидали
Их все бы ясно увидали Над зыбью, полной звонов, дали,
Над зыбью, полной звонов, дали, И крик пронесся б, как гроза:
И крик пронесся б, как гроза: Сюда, скорей сюда, глядите,
Сюда, скорей сюда глядите, О, как горят его глаза!
О, как горят его глаза! Пред песнопевцем взор склоните,
Пред песнопевцем взор склоните, И этой грезы слыша звон,
И этой грезы слыша звон, Сомкнемся тесным хороводом,
Сомкнемся тесным хороводом, Затем что он воскормлен медом
Затем что он воскормлен медом И млеком рая напоен!
И млеком рая напоён.